3:20
антон закуривает и констатирует, что может смотреть лишь на мой левый зрачок, так как пьян.
расспрашивает про новосибирск, место учебы и какие-то маловажные вещи.
для каждой новой вписки я придумаю новые истории о себе.
в ту ночь я был новосибирцем, носил три шубы, потому что температура на моей родине не бывает выше минус пятидесяти по цельсию.
каждые десять минут объявляли об убийственности моего взгляда, его пронзительности и невыносимости.
я разводил руками и сетовал на северный нрав, в сибири нас еще детьми учат убивать и выживать, а вместо сердца - покрытый мхом булыжник, дабы в непроходимой вьюге накормить оленя.
по приходу трезвости меня стало тошнить от сигаретного дыма, сонливости, как ни странно, даже не чувствовалось близко.
4: 40
наяривая круги вокруг футбольной площадки, замечаю абсолютно голого мужика, крутящегося у плиты.
не смущайся, я просто случайно скользнул взглядом по окнам дома.
наконец моя бывшая пассия нарисовалась, и мы двинули.
опозданий я не терплю, настроение было безвозвратно утрачено.
какое-то пьяное тело сбила машина, водитель вызывал скорую.
я удивился своему безразличию и цинизму. будущий врач, забавно.
пытаясь найти оправдание бездействию, пришел в выводу, что помочь и так бы не смог, а мой неплохой латинский вряд ли бы привел в сознание потерпевшего.
злой сибирский юнец.
через несколько минут пронеслась реанимация.
пассия разговорилась в конце встречи, я косился на входную дверь, лаская себя мыслями о мягкой подушке и всеобъемлющем одеяле.
"обними меня".
я обнял; чужие пальцы остервенело сжали кусок пальто на спине.
"обними меня еще раз, пожалуйста".
пассия сияла, в красках рассказывала, как давно ждала этой встречи, но стеснялась написать, не хотела беспокоить.
"охуеть,-думаю я,- мы знакомы без малого пять лет, а ты ломаешь комедию, подбираешь невразумительные отмазки".
наконец я улегся в постель, прохрипел пару раз, чтобы продемонстрировать самому себе голос летова в его лучшие годы, и провалился в шестичасовую кому.